КГБ в период «застоя»

Тридцатая лекция курса «Истории советских спецслужб» – деятельность КГБ в позднесоветские времена; разумеется, в центре внимания 5-е управление, которое, по выражению Н.В. Петрова, «и составило, собственно говоря, величие и славу данной организации».

Записка Андропова в ЦК от 3 июля 1967 г., то есть через полтора месяца после его прихода на Лубянку в качестве председателя КГБ, – помимо опасности со стороны подпольных антисоветских групп, националистов, церковников, сектантов и проч., и проч., – сигнализирует руководству страны о том, что «под влиянием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских людей, особенно из числа интеллигенции и молодёжи, формируется настроение аполитичности и нигилизма, чем могут воспользоваться не только заведомо антисоветские элементы, а также политические болтуны, демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия»… В общем, основания для беспокойства действительно были: «Молодёжь жила уже своей жизнью и подвергала осмеянию все эти официальные нормы и догмы; комсомол выродился и, что называется, выгорел изнутри…» (Н.В. Петров). Однако по поводу проблемы «дети критически относятся к идеалам отцов» скорее пристало переживать родителям этих детей, нежели главе могущественного ведомства державы, в недавнем прошлом победительницы вселенского зла (фашизма).

Одно и то же занятие или явление может вызвать различное, а порой и противоположное к нему отношение. Типичный пример: профессия «шпион/разведчик»: с одной стороны посмотри – отчётливый негатив, с другой – доблесть, геройство, слава … пускай, посмертная. Зависит от угла зрения, от точки отсчёта.

Так и у нас: по эту сторону железного занавеса очень серьёзный человек Ю.В. Андропов настаивает на угрозе идеологической диверсии; по ту сторону – ровно тот же процесс называется идеологической эрозией (Збигнев Бжезинский, тоже немалый авторитет). А и сам железный занавес, надёжно укрывающий советского гражданина от всего того, что ему видеть и знать не положено, мало-помалу поедает ржа тлетворного влияния Запада; в прорехи поддувает ветерком не нашей свободы, слышится другая музыка… Вот такого рода идеологическими диверсиями против СССР занимается 13-й отдел 5-го управления КГБ; объект пристального внимания Отдела… хиппи.

Откуда вообще пришла эта очередная опасность, как попала эта беда в страну, где совсем ещё недавно комсомольцы (т. е. вся, за редчайшими исключениями, молодёжь) просыпались под мажорные тексты из репродуктора; пример: «Родины просторы, горы и долины, В серебро одетый зимний лес грустит. Едут новосёлы по земле целинной»… и т.д.

Теперь, с наступлением разрядки напряжённости, эта молодёжь получила доступ к фильмам, которые отражали жизнь современного Запада (разумеется, в кино ходили и взрослые, просто молодёжь – более впечатлительная). «Очень часто это были французские, итальянские киноленты. И всем было понятно, что происходящее на экране разительно отличается от реальной советской жизни. Характеры, поведение, привычки персонажей находились, я бы сказал, в очевидном противоречии с тем, как привык жить советский человек. На экране всё было важно, любые мелочи: что едят, что на витринах, как в магазинах всё это устроено: как продают, что покупают… некая, действительно, реальная картинка из другой жизни, из другого мира» (Н.В. Петров).

И вот – хиппи, дети–цветы, родом из далёкой и в меру враждебной Америки; развелись и цветут себе по городам и весям советской страны; разве кому мешают?.. Мешают. Комитету госбезопасности. Болтаются без дела и цели в жизни, длинноволосые и не вчера из-под душа. Устраивают тусовки, слёты и даже съезды…Между прочим, статью 209 УК РСФСР, «систематическое занятие бродяжничеством или попрошайничеством», лишение свободы до двух лет (введена в действие 1 января 1961 г.) отменят только в декабре 1991г. То есть типичный в советском обществе асоциальный элемент. Советский человек должен утром уходить на работу (учёбу), вечером быть дома, у телевизора (если есть телевизор); летом разрешается положенный отпуск, можно даже на юг, по путёвке. А хиппи – туда и сюда, когда захотят; и всюду у них вписка…

Но не до такой степени мешают, чтобы сажать (хотя бывало, что и сажали); а вот профилактика… «Отдельные авторитеты из них пытались придать явлению хиппи политическую окраску, представить его в качестве своеобразной формы идейной оппозиции существующему в СССР строю, предпринимали меры к организационному оформлению. В частности, в ноябре 1970 года была сорвана попытка провести в Таллине так называемой Всесоюзный съезд хиппи». Далее: «Всего за год были приняты меры воспитательного профилактического характера к 300-м таким лицам. Отдельные продолжили свой антиобщественный образ жизни и находятся на поимённом учете, с ними продолжаются работы» (Фрагменты из отчета 5-го управления, 1970 г.).

При этом хиппи в большинстве своём были встроены в советскую жизнь: где-то учились, работали; да и к тому же были, как правило, из так называемых хороших семей; то есть просто выслать их за 101 километр было бы затруднительно. Конечно, их ловили, выдворяли, задерживали; находился полупринудительный способ отправить по месту жительства.

В мае 1972 г. случилось большое событие: Москву посетил Ричард М. Никсон (с супругой, как положено американскому президенту). К его приезду хиппи переловили и рассадили – большинство из них – по психиатрическим лечебницам. «Никаких медицинских оснований, как вы можете догадаться, не было», – говорит Н.В. Петров. И продолжает: «Дело в том, что, вообще говоря, карательная психиатрия довольно широко стала использоваться с 1969г., в этом тоже была определённая инновация Андропова: по возможности не ухудшать арестную статистику органов КГБ».

Что касается статистики по профилактике, то она ведётся ведомством Ю.В. Андропова регулярно с 1967 г. Внушительные показатели «профилактированных» (иначе говоря, запуганных Комитетом госбезопасности граждан): ежегодно порядка 15–20 тысяч человек – производят, мягко говоря, впечатление.

Параллельно расширяется деятельность агентурного аппарата; в связи с этим увеличивается штат (внештатных сотрудников): по данным отчёта, «в 1967 г. органами КГБ было завербовано порядка 25 тысяч единиц» – то есть параллельно увеличению происходит, что называется, обновление кадров.

По мнению Ю.В. Андропова, нуждается в расширении и штатный кадровый состав самого КГБ (в связи с увеличением объёма работ), о чём он подаёт регулярные записки в ЦК. Последняя сформулированная председателем КГБ идея: поэтапное, с 1972-го по 1981 год., увеличение штата на 10 тысяч человек… В конце концов Брежнев идёт навстречу Андропову: штат КГБ увеличивается, но всё-таки не в андроповских масштабах. Похоже на то, что Андропов при Брежневе всё-таки должен знать своё место.

«На прошлой лекции, – говорит Петров, – был вопрос: почему такое внимание именно к 5-у управлению; а как же контрразведка?» (2-е главное управление КГБ, начальники: Цинёв Г.К., 1967–1970; Григоренко Г.Ф., 1970–1983). Контрразведка занималась выявлением лиц, совершивших преступления, относящиеся к категории особо опасных. И кара круче, чем по ст.70 или 190-прим; здесь предусматривается наказание сроком от 10 до 15 лет, вплоть до высшей меры. К такого рода преступлениям относится, в частности, шпионаж.

Н.В. Петров приводит статистику арестов лиц, взятых по обвинению в шпионаже: за 1959–1962 гг. – 28 человек; за 1963–1966 гг. – 8 человек; за 1967–1970 гг. – 10 человек. Наконец, 1971–1974 гг. – 9 человек.

«По всей стране, при задействовании всех органов ГБ… знаете, – комментирует Н.В. Петров, – это даже как-то несерьёзно обсуждать. Разумеется, не следует считать, что шпионов нет. Мы говорим о тех, кого уличили, кто арестован и обвинён в шпионаже».

Дальнейшее развитие темы приобретает неожиданный оборот: «Всегда возникает вопрос: Кто эти люди? Уверяю вас, здесь нет работников “пищепрома” и нет работников “Мосзелентреста”; речь идёт о людях, работающих на достаточно высокопоставленных должностях. Именно они и представляют интерес для западных разведок; если мы говорим не о дутых делах, а о реальных. Безусловно, реальные дела были».

Н.В. Петров рекомендует обратить внимание на публикацию в «Новой газете» от 24 сентября 2017 г. Название статьи: «Кого было больше среди «изменников Родины» – писателей и студентов Литинститута или офицеров КГБ, ГРУ и внешней разведки?»

В тексте приведён список из полусотни фамилий – все они, до того, как была обнаружена их преступная деятельность, являлись сотрудниками силовых структур (КГБ, ГРУ Генштаба и проч.); многие имели высокое воинское звание. Примеры:

Поляко́в Дми́трий Фёдорович, генерал-майор (по др. данным, генерал-лейтенант) ГРУ; на протяжении более 20 лет являлся тайным агентом американской разведки. Расстрелян 15 марта 1988 г.

Носенко Юрий Иванович, капитан (по др. данным, подполковник), сотрудник 2-го главного управления КГБ, с 1962 г. агент ЦРУ, перебежчик (по результатам его деятельности от 300 до 400 разведчиков были отозваны в СССР) – мирно окончив свои дни в США, в возрасте 80 лет, получил широкую известность благодаря зарубежному кинематографу (англо-американский художественный фильм «Юрий Носенко, двойной агент». 1986)…

Наконец, Шеймов Виктор Иванович, майор КГБ СССР, сотрудник 3-го отдела управления «А». В 1980 году бежал в США. «Он не был арестован, он убежал, он исчез вместе с семьёй», – говорит об этом персонаже Н.В. Петров. (Долгое время считалось, что семья Шеймовых пропала без вести, став жертвой нераскрытого преступления)… Подробно с детективной историей побега Шеймова и с его дальнейшей судьбой можно ознакомиться просто-напросто в Википедии. (Как, впрочем, и с судьбами двух других персонажей, упомянутых выше).

«Так что, по идее, упрекать в измене родине сотрудники КГБ должны были, прежде всего, сами себя (плюс, разумеется, работников ГРУ)», – резюмирует Н.В. Петров.

Нельзя сказать, что КГБ не работает, но происходит подмена цели: за «измену родине» (ст. 64 УК, обвинение, можно сказать, притянуто за уши, плюс не обошлось без ст.70) получает 13 лет лишения свободы (из них первые 3 года – тюремный режим) Анатолий (Натан) Щаранский, активист еврейского движения в Советском Союзе; провёл в заключении 9 лет, в феврале 1986 г. освобождён в результате известного обмена на мосту Глинике; видный государственный и общественный деятель гос-ва Израиль…

Свободный разговор в последней части лекции, как всегда, увлекателен: «Теперь, – говорит Н. В. Петров, – у нас конкурсы, загадки, шарады и викторины»…

Можно ли угадать, например, почему в советское время в заведениях «общепита» рыбным днём был назначен четверг; почему четверг, а не любой другой день недели?..