ЛЕКЦИЯ 35

КГБ против Перестройки. Ликвидация КГБ

Крючков и его деятельность на посту председателя КГБ. Ослабление контроля КПСС над КГБ. Попытки КГБ воспрепятствовать демократизации СССР. Путч 1991 года. Конец КГБ СССР

1989-1991

Тридцать пятая (и заключительная) лекция курса «Истории советских спецслужб». В КГБ последняя смена декораций: 1 октября 1988 г. В.М. Чебриков прощается с должностью председателя КГБ; на его место назначен В.М. Крючков. Кто такой был Крючков и почему М.С. Горбачёв решил произвести эту серьёзную кадровую замену?

Чебриков с 30 сентября 1988 г. – секретарь ЦК, назначается Горбачёвым на должность вновь созданной при ЦК КПСС Комиссии по вопросам правовой политики. (Это вовсе не было повышением; скорее, сюжет можно назвать мягкой отставкой. «Тем самым, – комментирует Н.В. Петров, – Чебриков, собственно говоря, лишился главного своего инструмента: органов КГБ»).

Переводу В.М. Чебрикова на очевидно менее ответственную (хотя и выглядевшую внешне вполне утешительно) должность предшествовала нашумевшая история: 13 марта 1988 г. в газете «Советская Россия» была опубликована статья «Не могу поступаться принципами» (автор – Нина Андреева, преподаватель Ленинградского технологического института). Абсолютно антиперестроечный текст (занимавший целую газетную полосу), в стиле немного даже истерическом (типа «если сегодня оступимся, завтра потеряем всё»)… «При желании, – добавляет Н.В. Петров, – можно найти в интернете и ознакомиться».

Сразу по возвращении М.С. Горбачёва из очередной поездки по делам государственным состоялось Политбюро (24–25 марта) с обсуждением этой публикации: дело было воспринято как не терпящее отлагательств. В Москве поднялась паника: перестройка кончается, гласности не будет, всё прячем, читать потом будем… В Политбюро паники не было, а было, по предложению Горбачёва, обсуждение; и уже успели выступить отдельные товарищи в поддержку Н.А. Андреевой, защищавшей идеи социализма; и уже вроде и Чебриков собрался что-то сказать… Тут Горбачёв прервал дискуссию словами: «Статья неправильная. Она антиперестроечная по своей сути. Такие статьи нам мешают». И тут же все члены Политбюро, кто не успел высказаться, поняли, что следует говорить; но чуткий генсек услышал несказанное Чебриковым – и понял: Чебрикова надо менять.

Статья «Принципы перестройки: Революционность мышления и действий», («Правда», 05.04.1988), фактическим автором которой был А.Н. Яковлев, подвела итог партийным дебатам, утвердила тезис «Мы встали на этот путь и не свернём с него никогда» и успокоила читающую интеллигенцию. (Что касается Н.А. Андреевой, то она до самой свой смерти в 2020 г. сохраняла верность своим коммунистическим идеалам).

1 октября 1988 г. председателем КГБ СССР становится Крючков Владимир Александрович, хотя логичнее было, с точки зрения Н.В. Петрова, назначить Ф.Д. Бобкова: он был первым заместителем Чебрикова, имел больший аппаратный вес… Но Бобкова нельзя было назначать, его имя вызывало нехорошие ассоциации: недавний начальник 5-го управления, борьба с идеологическими диверсиями… На фоне освобождения политзаключённых, разговоров о том, что КГБ нарушало законность, вообще демократических преобразований назначение Ф.Д. Бобкова на пост председателя, мягко говоря, выглядело бы плохим сигналом.

А В.А. Крючков умел быть разным; он даже Александру Яковлеву сумел понравиться – до того, как занял соответствующий пост. Позже и Яковлев, и Горбачёв сожалели об этом назначении: Яковлев в своих мемуарах пишет, что, как только Крючкова избрали председателем КГБ, это стал совершенно другой человек, будто его подменили; Горбачёв, когда ему позже задавали о Крючкове вопросы, отвечал, что «это действительно была ошибка и не надо было Виктора (Чебрикова) убирать из системы КГБ»…Но дело было сделано: В.А. Крючков, андроповский человек ещё со времен службы в посольстве СССР в Венгрии, в последующие годы всегда ему преданный и так бы и оставшийся на ступеньках служебной лестницы всегда чьим-то помощником; в лучшем случае, заместителем – если бы не доверчивость первого лица государства плюс одного из главных «архитекторов» перестройки. Итак, В.А. Крючков – председатель КГБ СССР; впереди у вновь назначенного председателя – три без малого года руководства спецслужбами, три дня ГКЧП, «Матросская тишина», амнистия и заслуженный отдых (совмещаемый с активной деятельностью в различных сферах).

Справлялся ли новый начальник со своими обязанностями? «В конце концов, вы же прекрасно понимаете: назначьте любого человека, ну, более-менее, мало-мальски сведущего в аппаратных делах и не погоревшего до этого на секретарской работе в КГБ, назначьте его начальником Главного управления, да хоть председателем он, в конце концов, через пару лет будет ориентироваться» (Н.В. Петров). В 1989 г., после уже своего назначения, новый председатель КГБ должен был пройти через утверждение на сессии Верховного Совета СССР (впервые демократически избранного). В.А. Крючков выступал с докладом, отвечал на вопросы…Сложности были; но у человека, окончившего Высшую дипломатическую школу МИД СССР, потом работавшего, пусть и в должности, как говорит Н.В. Петров, клерка, на дипломатическом поприще, потом – годы и годы, сначала в ЦК КПСС, потом в КГБ, помощником Ю.В. Андропова, вполне уже к этому времени сформировались профессиональные навыки, позволяющие, уходя от скользких тем, отвечать на вопросы, по сути, не отвечая – с использованием наработанных приёмов разнообразных уловок, лавируя между неправдой и полуправдой … На сессии большинством голосов В.А. Крючков в должности председателя КГБ был утверждён.

И первое шаг Крючкова на новом посту – а он должен был его сделать, ведь на один из сложных вопросов на сессии (о 5-ом отделении КГБ) был от него ответ: «Подразделение, которое вы имеете в виду, практически уже не существует, и уже подготовлены новые структурные изменения на сей счёт» – это подача 4 августа Записки в ЦК КПСС о создании в КГБ управления по защите советского конституционного строя. Управление «З», рождение которого сопровождалось набором фраз казённых, кондовых, трескучих, в типичной стилистике вообще кагэбэшных документов… ничего, по сути, не изменилось: раньше была охота за антисоветскими элементами, теперь – за антисоциалистическими силами. После этой т. н. реформы, согласно Приказу № 00124, говорит Н.В. Петров, «число отделов сократилось до 11, появился отдел, занимающийся организованной преступностью, и, естественно, появилась строчка о борьбе с рэкетом, который тогда уже имел место быть в нашем, я бы сказал, советском обществе». Общий штат в итоге сохранил прежнюю численность; даже начальником был переназначен Е.Ф. Иванов (до этого возглавлявший 5-е управление). Между прочим, это переименование замыслил ещё Андропов.

Далее в лекции говорится о постепенной утрате органами КПСС рычагов власти, ослаблении контроля над органами госбезопасности со стороны партии. Так, уже 10 мая 1989 г. принято постановление Политбюро по вопросам обеспечения конспирации при оформлении выезда за границу сотрудников разведки – таким образом, аппарат КГБ (и, соответственно, армия) наращивают свой потенциал.

Происходило сокращение перечня должностей руководящих работников КГБ, чьё назначение ранее предварительно санкционировалось на уровне ЦК; «Мы прекрасно понимаем, – говорит Н.В. Петров, – что Крючков таким образом обретает всё большее могущество, потому что теперь и основные кадровые вопросы в КГБ решаются непосредственно председателем Комитета».

В октябре 1989 г. Крючков избран членом Политбюро; в ноябре (очередная революционная годовщина) выступает с докладом довольно дежурного содержания: перестроечный пафос присутствовал здесь параллельно мысли, что идеи Ленина, освобождённые от догматического толкования, служат надёжной основой перестройки; ну, и, конечно же, он, Крючков, приложит все усилия к тому, чтобы подведомственная ему структура могла отмежеваться от прошлого. При подготовке текста шеф КГБ привлёк себе в помощь В.И. Болдина, заведующего общим отделом ЦК КПСС – то есть «человек из команды Горбачёва постепенно перетаскивается Крючковым на свою сторону», – комментирует Н.В. Петров.

В ответ на волну критики в прессе в адрес госбезопасности, которую В.А. Крючков расценивает как кампанию, целью которой является ликвидация КГБ как политического фактора, принимается решение об издании Информационного бюллетеня от Комитета госбезопасности СССР. Издание распространялось через Центр общественных связей КГБ. Здесь публиковались, с одной стороны, какие-нибудь официальные документы, типа выступления Крючкова на очередной пресс-конференции; с другой стороны, сведения о кадровых назначениях, встречи с общественностью, беседы; наконец, случаи пресечения враждебных действий из-за рубежа… Словом, «мы должны отвечать гласностью».

В.А. Крючков прилагает немалые усилия для того, чтобы подведомственная ему организация вписалась в новую жизнь страны. Он широко принимает общественных деятелей: даже делегация Общества «Мемориал» (недавно созданная организация, занимающаяся как раз темой репрессий) была в числе приглашённых – и он, Крючков, как вспоминает один из присутствующих, производил впечатление доброго дедушки, готового выслушать, рассмотреть, пойти навстречу…

4 февраля 1990 г. в Москве состоялась самая массовая акция за всю историю СССР: более миллиона человек вышли на Манежную площадь с требованием отмены 6 статьи Конституции. В марте 1990 г. на внеочередном (III) съезде народных депутатов были объявлены изменения в статье 6, в ней появилось упоминание о других политических партиях и общественных организациях, участвующих в выработке политики государства. Плюс к тому на этом же съезде был введён пост президента СССР. И, после формирования Президентского совета, В.А. Крючков входит в его состав, наряду с другими руководителями силового блока.

И это был уже совершенно иной человек, нежели тот Крючков, что когда-то показался М.С. Горбачеву гибким, динамичным, податливым. Теперь его одолевают конспирологические идеи о кознях Запада, о разных угрозах со стороны различных врагов… Дальнейшее развитие событий вновь подтвердило, что Горбачёв совершил серьёзную кадровую ошибку: спустя короткое время председатель КГБ В.А. Крючков становится вдохновителем и организатором ГКЧП – антиконституционного путча, который случился в августе 1991 г.

Об этом периоде – завершающем историю советских спецслужб – у Н.В. Петрова много ярких личных воспоминаний; трудно выбрать из лучших лучшее; но вот, например:

«…Рядовые сотрудники Московского управления в пять часов, как водится, сели пить чай, с вкусными сухариками с маком. И я сказал:”Ну, вот, пьём чай, а потом?” Мы-то пришли, и нам хотелось работать до вечера; мы же обычно в архиве, если сидели, то раньше девяти не уходили. В конце концов, ну, ты пришёл, давай читай всё, что успеешь. А они в ответ: Ну, как, в 18:00 домой. И вдруг я понял, что абсолютно ведь невозможно уйти домой; ведь известно же было, что случилось, что происходит 19-го, 20-го. Как, собственно говоря, можно домой в 18:00, по графику? И тут им ни с того ни с сего раздают пистолеты и говорят, мол, будет лезть кто через забор, стреляйте, а домой никто не пойдёт. И все они оказались как в осаждённой крепости, и я понял, что им это жутко не понравилось. И уже потом, с округлёнными от ужаса глазами, они рассказывали, как это было, и недоумевали, а почему народ поддержал вот этих Ельцина и прочих? Даже была у них такая идея: ”А ты знаешь, говорили они мне, что в Чёрное море вошёл американский авианосец «Саратога» ”. Я говорю: ”Ну, и? ” А они:”И вот он, «Саратога», луч направил на Москву и здесь случилось всё это самое, да, да, да”…Вот такое уже абсолютно примитивное мракобесие. Но главное, что я понял: их спокойная жизнь, которая была до этого, получила какой-то сбой и им совершенно было не по пути с гэкачепистами».

Материалы к лекции