НКВД: Николай Ежов и Лаврентий Берия. Итоги Большого террора

Пятнадцатая лекция курса «Истории советских спецслужб»: на повестке дня достаточно важные (а для большинства действующих лиц судьбоносные) события.

В предыдущей лекции Н.В. Петров отмечал, что 1938 г. – год рубежный, определивший судьбу каждого из трёх персонажей: Генрих Ягода – Третий Московский процесс и расстрельный приговор (приведён в исполнение 15 марта 1938 г.); Николай Ежов – заключительные страницы биографии железного наркома: последовательная сдача позиций, потеря могущества и влияния; Лаврентий Берия – начало новой карьеры, новой жизни – блестящие перспективы…

Понятно, что и для первого, и для второго этот год ничего хорошего не принёс, а что касается Л.П. Берии – тут сложнее. Казалось бы, путь к вершине, почёт, слава, могущество; однако, радость от близкой победы была омрачена подозрением: не Пиррова ли она? Печальный опыт предшественников вызывал нехорошие предчувствия… К тому же внешне новое назначение выглядело как понижение в должности.

Понижение обернулось в течение года взлётом (пост наркома НКВД – ноябрь 1938 г.); предчувствия в более долгосрочном прогнозе оправдались вполне (26 июня 1953 года Л.П. Берия был арестован по обвинению “в измене Родине в форме шпионажа и заговоре с целью захвата власти”. Стандартная, из десятилетия в десятилетие, формулировка; уже и Сталина нет, а приёмы те же).

Как развивались события? «Посмотрите хронику парада 1938 года, – предлагает Н.В. Петров, – июль 38-го, парад молодости, физкультурный парад; здесь ничто ещё не предвещает бесславного конца Н.И. Ежова. Видите, он на трибуне, в белоснежном и безупречном френче с маршальскими звёздами и на рукавах, и в петлицах, – в зените славы».

Но, как отмечалось на предыдущей лекции, уже 7 ноября (очередная годовщина Октябрьской революции) на трибуне Мавзолея, в чекистской форме, появляется Л.П. Берия – комиссар госбезопасности первого ранга. Известно, что Берия был назначен первым заместителем Н.И. Ежова 22 августа и какое-то время существует на этой должности параллельно с М.П. Фриновским – очень короткое время, поскольку уже 8 сентября последний был назначен наркомом Военно-Морского Флота СССР.

Л.П. Берия прибыл из Грузии в столицу не один, а в сопровождении свиты: с теми, которых сам Берия называл ласкательно-дружески, по-домашнему: Меркулич, Мамулич, Кобулич; «лучшие, можно сказать, люди, – иронизирует Н.В. Петров, – бериевский актив».

Меркулов Всеволод Николаевич; пользовался личным доверием Берии; расстрелян в один день с ним (23 декабря 1953 г.). Не реабилитирован.

Кобулов Богдан Захарович; друг и коллега, расстрелян 23 декабря 1953 г.; лишён всех наград и званий, признан не подлежащим реабилитации.

Мамулов (Мамулян) Степан Соломонович; арестован 30 июня 1953 г., в чине генерал-лейтенанта. Осуждён ВК ВС СССР 28 сентября 1954 г.; 15 лет заключения во Владимирской тюрьме; дата смерти – 26 сентября 1976 г.

(Информацию о перечисленных выше персонажах см. здесь: Петров Н.В., Скоркин К.В. Кто руководил НКВД, 1934-1941. М., Звенья, 1999).

Много позже, в декабре 1953г., когда «Дело Берии» рассматривалось Специальным судебным присутствием ВС СССР, всех этих товарищей в советских СМИ окрестят Бандой Берии (список неполный). Но тогда, осенью 1938 г., для них срочно требовались должности в руководстве НКВД – следовательно, должности должны были стать вакантными. Началась чистка ежовских кадров.

А что же Ежов Николай Иванович, чем он занят в дни нашествия на Москву бериевской группировки? Во-первых, Ежов очень занят. Во-вторых, очень нервничает.

Занят он тем, что с апреля 1938 г., согласно Приказу о «Назначении Народного Комиссара Внутренних Дел тов. Ежова Н.И. по совместительству Народным Комиссаром Водного Транспорта», занимается налаживанием работы в этой отрасли народного хозяйства: идеальный исполнитель трудится истово – водный транспорт в крайне запущенном состоянии. Трудится, не замечая главного: того, о чём спустя время напишет современный историк О.В. Хлевнюк: «Эти дополнительные полномочия «послужили поводом для далекоидущей перетасовки кадров в НКВД» – именно тогда Политбюро санкционировало перемещение в Наркомат водного транспорта большого количества ответственных сотрудников НКВД». А зоркоглазый нарком не может просчитать шахматную партию вождя на три хода вперёд. Между тем по подсчётам Н.В. Петрова на руководящие посты наркомата водного транспорта (НКВТ) из НКВД было переброшено не менее 25-30 высокопоставленных чекистов… Н.И. Ежов работает: в эти месяцы его деятельности по совместительству, по Н.В. Петрову, «в употребление были даже введены специальные бланки для приказов с заголовком “Объединенный Приказ НКВД СССР и Наркомата Водного Транспорта”».

НКВД тем временем неминуемо приходит в упадок; настроения и нравы верхушки ведомства характеризует пример: Якубович Григорий Матвеевич, назначенный помощником начальника УНКВД Дальневосточного края (окончил свои дни 26.02.1939; причина смерти: расстрел), убывая из Москвы на задание, говорит коллегам: «Если меня арестуют, я вас всех тут заложу, можете даже не сомневаться». А поехали они в Дальневосточный край, и по дороге (пьянка, карты, шутки-прибаутки; пари: кто быстрей сработает) подписывали Альбомы: кому 10 лет, кому ВМН… Фриновский М.П., Шапиро И.И., Якобович Г.М.

Дополнительно на Ежова посыпались невозвращенцы-предатели:

Люшков Генрих Самойлович, чекист высокого ранга, в июне 1938 г. умудрился сбежать к японцам (благо ему было недалеко, служил начальником управления НКВД по Дальневосточному краю). Оказавшись в Японии, активно сотрудничал с японским военным ведомством: раскрыл врагу многие военные, государственные и энкавэдэшные тайны… До прихода советских войск в г. Дайрен (22 августа 1945 г.) не дожил трёх дней (японцы убили: то ли он был задушен, то ли его пристрелили); а дожил бы – тоже ничего хорошего не случилось бы. Люшков очень много знал и столько всего наговорил, что потрясены были даже немцы… Чем могло ответить советское руководство? Приговор к ВМН (1939 г.) в силу не вступил – до Люшкова было не дотянуться.

Успенский Александр Иванович, рангом не ниже, нарком внутренних дел Украинской ССР; ему бы в Польшу, но он схитрил (понимая, что на границе уже на него охота, ушёл в подполье, оставив – для отвода глаз – записку, как бы предсмертную). Подлог вычислили, но бегал Успенский от своих бывших коллег, от разъярённого Сталина в течение пяти месяцев, пока в конце концов не выловили его в Миассе, небольшом городке Челябинской области… География передвижений-метаний А.И. Успенского по городам и весям страны: Воронеж, Курск, Архангельск, Калуга; Подмосковье, Муром, Казань, Арзамас, Свердловск… «Вы же понимаете, – говорит Н.В. Петров, – как трудно человеку, чьи портреты совсем ещё недавно печатали газеты, вот он, “Славный нарком внутренних дел Украины – Александр Иванович Успенский, кандидат в депутаты Верховного совета УССР”… физиономия-то приметная».

Наконец, Орлов Александр Михайлович, он же Лев Лазаревич Никольский; резидент НКВД и советник республиканского правительства по безопасности в Испании (1937–1938). В ответ на приказ прибыть 14 июля на советское судно Свирь», в Антверпен, тайно (вместе с женой и дочерью), 13 июля 1938 г. отбыл во Францию, прихватив очень значительную сумму из оперативных средств НКВД, из личного сейфа.

Что было делать Ежову? Он решился на крайний шаг: похоже, с отчаяния. «Я не нашёл в архивах, – говорит Н.В. Петров, – каких-либо докладных Сталину о том, что сбежал Орлов. То есть Ежов вообще этот факт, по всей видимости, первоначально скрыл». Побег Люшкова было не скрыть, но докладывать самолично Ежов побоялся, пошел с Фриновским. Успенский столько шуму своим побегом произвёл в чекистской среде – смешно было и думать, что до вождя не дойдёт: донесли тут же; но Орлов, последняя капля, он же где-то там, в далёкой Испании…

Николай Ежов, нарком зоркоглазый, куда он смотрел, что всё проглядел? Он пил и метался, метался и пил; говоря официальным языком, злоупотреблял алкоголем. Он был полностью деморализован, даже будто стал ростом ещё пониже… Впору было бы пожалеть; но кто ж его, Ежова, жалеть станет? Разве Фимка-чекист (Ефим Евдокимов), которого Ягода в свое время из ОГПУ выгнал…Однако, разъясняет Н.В. Петров, Е.Г. Евдокимов по делу пришёл; «Надо, – говорит, – подчищать дела, те, которые ещё не расстреляны, надо их расстрелять срочно».

«И мы видим несколько массовых расстрелов через Сталинские расстрельные списки в конце августа 1938 года. Скажем, расстрелы 29 августа (по Списку от 20-го). Видим лихорадочную деятельность по уничтожению людей, в основном, бывших чекистов, которые, попади они в руки Берии, могли бы уже дать развёрнутые показания о том, кто такой Ежов и как велись дела при Ежове» (Н.В. Петров).

25 ноября 1938 г. Николай Ежов был освобождён от обязанностей наркома внутренних дел с сохранением за ним должности секретаря ЦК ВКП(б) и председателя Комиссии партийного контроля. Ну, и наркомат Водного транспорта пока остался за ним. «Хотя стране, – отмечает Н.В. Петров, – не торопились сообщать о его смещении, но нет уже больше железного наркома; не поются ему дифирамбы»…С 25 ноября в НКВД окончательно воцарился Л.П. Берия.

«Большой террор, – говорит Н.В. Петров, – как начался c указания Сталина в начале июля 1937 г. (телеграммой от Политбюро ЦК ВКП(б) секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик), именно тот Большой террор, который включал в себя массовые операции, точно так же по приказу Сталина и кончился: (Постановлением от 17 ноября 1938 г.)». Спустя короткое время пришёл конец и Н.И. Ежову: арестован 10 апреля 1939 г.

Но это вовсе не означало, что кончились враги и шпионы, что сотрудникам НКВД СССР стало нечего делать.

Если же подумать о том, какой нравственный урон принёс Большой террор стране, то становится очевидным, что народу была нанесена колоссальная психологическая (помимо физической) травма. По словам Н.В. Петрова, «произошло абсолютно качественное изменение поведенческих реакций, вообще ментальности населения». Гражданин СССР крепко выучил, чего никогда не только не стоит делать, но и говорить вслух. Кончился Большой террор в стране – но это была уже совершенно другая страна. Это была жизнь после Большого террора.